Немецкие народные сказки - Страница 142

142

– Грета, – говорит, – а это второй.

Стало слуге страшно, и он поспешил скорее уйти. Третьему слуге тоже пришлось не лучше, сказал крестьянин опять:

– Грета, а это вот третий.

Четвертому слуге пришлось нести накрытое блюдо; вот хозяин обращается к доктору, пусть-де покажет теперь свое искусство угадывать и скажет, что в этом блюде находится; а были там раки. Посмотрел крестьянин на блюдо и, не зная, как тут быть, говорит:

– Ах, бедный я Рак!

Услыхал это господин и воскликнул:

– Да, он отгадал: стало быть, знает, у кого и деньги находятся.

И стало слуге очень страшно, подмигнул он доктору, чтобы тот вышел к нему на минутку. Крестьянин вышел, – и сознались перед ним все четверо слуг, что деньги они украли; и рады, мол, будут все деньги ему отдать да в придачу еще крупную сумму обещали, если он их не выдаст: а не то их повесят. Повели они доктора туда, где лежали спрятанные деньги. Доктор остался этим доволен, вернулся в комнату, уселся за стол и говорит:

– Сударь, а теперь поищу я по своей книге, куда деньги девались. – А пятый слуга залез тем временем в печь, чтоб подслушать, не знает ли доктор чего еще. А доктор уселся, раскрыл свой букварь, начал его перелистывать да искать петушка на картинке. Но найти его сразу не мог, вот и говорит он:

– Ты ведь здесь, ну так вылазь.

И подумал тот, кто в печку забрался, что это сказано про него, выскочил в большом испуге оттуда и завопил:

– Этот человек все знает!

Потом показал доктор Всезнайка господину, где деньги запрятаны, но не сказал, кто их украл, и получил и с той и с другой стороны много денег в награду и стал весьма знаменит.

99. Дух в бутылке

Жил однажды на свете бедный дровосек и работал он с утра до самой поздней ночи. Вот собрал он, наконец, немного деньжат и говорит своему сыну:

– Ты у меня одно-единственное дитя, и хочу я те деньги, что заработал кровавым потом, отдать на твое ученье; научишься ты чему-нибудь путному и будешь меня кормить на старости лет, когда стану я слаб и должен буду сидеть дома.

И поступил юноша в высшую школу, учился он в ней прилежно, и учителя его хвалили; и так пробыл он там некоторое время. Проучился он в двух школах, но всего, однако ж, чему там обучали, пройти он еще не успел, а тут и бедность настала, заработков отца не хватало, и пришлось ему снова домой воротиться.

– Эх, – молвил отец в огорчении, – дать я тебе больше ничего не могу, и при нынешней дороговизне и гроша-то ведь лишнего не заработаешь, разве что хватит только на хлеб насущный.

– Милый батюшка, – ответил сын, – вы о том не беспокойтесь; если на то воля Господня, то все выйдет к лучшему; я уж что-нибудь да придумаю.

Вот собрался отец идти в лес, чтоб заработать немного на лесных работах, а сын ему и говорит:

– Пойду я с вами да вам помогу.

– Ладно, – сказал отец, – но тебе там трудненько придется: ты ведь к тяжелой работе непривычен, пожалуй не выдержишь; да у меня и топор-то всего один, а лишних денег, чтоб купить другой, нету.

– А вы попросите у соседа, – ответил сын, – он одолжит вам топор, а там я себе и новый заработаю.

Занял отец топор у соседа, и на другое утро, только стало светать, отправились они вместе в лес. Сын помогал отцу и при этом не уставал, и работа шла как следует. Когда солнце стояло как раз над головою, отец и говорит:

– Давай отдохнем да пополдничаем, оно и работа пойдет потом лучше.

Взял сын кусок хлеба и говорит:

– Вы, батюшка, отдохните, а я не устал, я по лесу похожу да птичьих гнезд поищу.

– Э, да какой ты, однако, шустрый, – молвил отец, – чего тебе там шататься? Устанешь, а потом и руки не подымешь; оставайся-ка ты лучше здесь да посиди вместе со мной.

Но сын не послушался и ушел в лес, поел хлеба, повеселел и стал на зеленые ветки заглядываться, не отыщется ли где какое гнездо. Так бродил он по лесу, пока, наконец, не подошел к большому старому дубу – должно быть, было ему уж несколько сот лет, и был он такой толстый, что куда побольше, чем в четыре обхвата. Он остановился, поглядел на него и подумал: «А на нем, пожалуй, не одна птица гнездо себе свила». И вдруг ему показалось, будто он слышит какой-то голос. Он насторожился и услыхал чей-то глухой крик: «Выпусти меня, выпусти!» Осмотрелся он – никого не видать, но ему показалось, будто доносится из-под земли чей-то голос. Тогда он крикнул:

– Эй, где ты?

И голос ответил:

– Я здесь, у самых корней дуба. Выпусти меня, выпусти!

Начал студент раскапывать землю под деревом и искать около корней, и вот, наконец, наткнулся он в маленькой ямке на стеклянную бутылку. Он поднял ее, посмотрел на свет и увидел, что в ней что-то прыгает, похожее на лягушку.

– Выпусти меня, выпусти! – послышался голос снова, и студент, не предполагая ничего плохого, вынул пробку.

И вышел тотчас оттуда дух и стал расти, и рос он так быстро, что в несколько мгновений уже стояло перед студентом отвратительное чудовище вышиной с полдерева.

– Знаешь ли ты, – закричал он страшным голосом, – какая награда тебе будет за то, что ты меня выпустил?

– Нет, – ответил студент, – откуда ж мне знать об этом?

– Так вот я тебе скажу, – крикнул дух, – я тебе за это шею сломаю!

– Чего же ты мне раньше-то об этом не сказал? – ответил студент. – Уж я бы тогда там тебя и оставил; а голова-то моя перед тобой устоит, вот хоть людей об этом спроси.

– Да что все у людей да у людей спрашивать, – закричал дух, – заслуженную тобой награду ты должен получить. Ты думаешь, что это я из милости был заперт так долго в бутылке? Нет, это было в наказанье; я – могущественный Меркурий, и кто меня освободит, тому я должен сломать шею.

142