Немецкие народные сказки - Страница 212

212

168. Тощая Лиза

Совсем по-иному, чем ленивый Гейнц да толстая Трина, которых ничем нельзя было расшевелить, думала тощая Лиза. Она выбивалась из сил с утра до самого вечера и наваливала на своего мужа, долговязого Ленца, столько работы, что ему приходилось куда тяжелей, чем ослу, нагруженному тремя мешками. Но все это было понапрасну, – как были они бедняками, так бедняками и остались.

Однажды вечером, когда тощая Лиза лежала в постели и от усталости не могла двинуть и рукой, мысли не давали ей уснуть. Толкнула она локтем своего мужа и говорит:

– Знаешь, Ленц, о чем я все думала? Если бы найти мне гульден, а другой бы мне кто подарил, да я бы один сберегла, а ты бы мне дал тоже один, и когда у меня накопилось бы их четыре, я купила бы себе молодую корову.

Это мужу очень понравилось.

– Хотя я не знаю, – сказал он, – откуда мне взять гульден, который ты хотела, чтоб я тебе подарил, но если ты все-таки деньги соберешь и сможешь на них купить корову, то будет очень хорошо, если ты выполнишь свое намеренье. Я рад был бы, – добавил он, – если бы корова дала теленочка, тогда мог бы я иной раз получать глоток молока, чтоб подкрепиться.

– Молоко не для тебя, – сказала жена, – мы будем теленка выкармливать, чтоб он вырос и был крепкий, чтоб потом можно было его выгодно продать.

– Оно верно, – ответил муж, – но немного молока мы все-таки будем оставлять для себя, ведь это вреда не принесет.

– Кто это тебя учил так вот за коровами ухаживать? – сказала жена. – Принесет ли это вред или не принесет, а я молока пить не стану. И ты хоть на стенку лезь, все равно не получишь молока ни капли. Ты, Ленц, вон какой долговязый, тебя никак не накормишь, и ты думаешь, что будешь пожирать все, что я такими трудами зарабатываю?

– Жена, – сказал муж, – да угомонись ты наконец, а не то я заткну тебе рот.

– Что? – закричала тощая Лиза. – Ты собираешься мне еще угрожать? Это ты, ненасытный обжора, шалопай ты этакий, ленивый ты Гейнц!

Она хотела было уже вцепиться ему в волосы, но долговязый Ленц поднялся, схватил одной рукой тощие руки Лизы, а другой ткнул ее головой в подушку, – пускай, мол, бранится, и держал ее так до тех пор, пока она от усталости не уснула.

Продолжала ли она на другое утро спорить и ругаться или вышла из дому на поиски гульдена, который она собиралась найти, этого уж я не знаю.

169. Лесная избушка

Жил бедный дровосек со своей женой и тремя дочерьми в маленькой хижине на опушке дремучего леса.

Однажды утром, собираясь идти на работу, говорит он своей жене:

– Пусть старшая дочка обед принесет мне в лес, а не то мне с работой никак не управиться. А чтоб ей не заблудиться, – добавил он, – я захвачу с собой лукошко с просом и буду сыпать его по дороге.

Когда солнце уже стояло над самым лесом, взяла девушка горшок с супом и отправилась в путь-дорогу. Но полевые и лесные птицы, воробьи, жаворонки и зяблики, дрозды и чижи давно уже просо то успели поклевать, и девушка найти следа не могла. Она шла наугад все дальше и дальше, пока не зашло солнце и не наступила ночь. В темноте шумели деревья, кричали совы, и ей стало страшно. И увидела она вдалеке огонек, который мерцал меж деревьев. «Должно быть, там живут люди, – подумала она, – может, они пустят меня на ночлег», – и она пошла на огонек. Вскоре пришла она к домику; окна его были освещены. Она постучала, и хриплый голос закричал оттуда:

– Войди!

Девушка вошла в темные сени и постучала в дверь.

– Ну, входи, входи, – закричал голос.

Она отворила дверь, видит – сидит за столом седой как лунь старик, подперев голову руками, и седая его борода свешивалась над столом почти до самой земли. А у печки лежали курочка, петушок и пестрая корова. Рассказала девушка старику, что она заблудилась, и попросилась у него переночевать. Старик спросил:

Курочка-красотка,
Красавец-петушок
И ты, коровка пестрая,
Что скажете на то?

– Дукс! – ответили животные; и это должно было значить: «мы на это согласны»; и старик тогда ей сказал:

– Тут у нас всего вдосталь, ступай к печи да состряпай нам ужин.

Девушка нашла в кухне всего в избытке и приготовила вкусное кушанье, а о животных и не подумала. Она принесла и поставила на стол полную миску еды, села рядом с седым стариком и наелась досыта. Насытившись, она сказала:

– Я уже утомилась; где постель, на которой можно бы лечь и уснуть?

И ответили животные:

Ты с ним за столом сидела,
Ты с ним все пила да ела,
О нас не подумала, знать, –
Так вот и ищи, где спать!

Тогда старик ей сказал:

– Взберись по лесенке наверх, там найдешь ты горенку с двумя кроватями, взбей перины, покрой их чистыми простынями, и я тоже приду туда и лягу спать.

Девушка взошла наверх, взбила перины, постлала чистые простыни и легла, не дожидаясь старика, в одну из постелей. А вскоре пришел и седой человек, осветил девушку свечой, поглядел да головой покачал. Увидев, что она уже крепко спит, он открыл потайной лаз и спустил ее в погреб.

Поздним вечером воротился дровосек домой и стал свою жену попрекать, что заставила она его целый день голодать.

– Я в том вовсе не виновата, – ответила она, – обед тебе дочка в лес отнесла, должно быть, она заблудилась. Утром она вернется домой.

Встал дровосек рано на рассвете, собрался в лес идти и велел, чтоб принесла ему обед другая дочь.

– Захвачу я с собой мешок чечевицы, – сказал он, – она будет покрупней, чем просо, и дочке легче будет ее заметить, и с дороги она не собьется.

212