Немецкие народные сказки - Страница 217

217

Четверо парней заботились о том, чтоб было в луне масла достаточно, поправляли фитиль и получали за это каждую неделю талер.

Но вот, наконец, сделались они уже дряхлыми стариками, и когда один из них заболел и увидел, что смерть уже близка, он распорядился, чтобы четвертую часть луны, как принадлежащую ему собственность, положили с ним вместе в гроб. Когда он помер, сельский староста взобрался на дерево и отрезал садовыми ножницами четверть луны и положил ее в гроб. И стало лунного света меньше, но это было еле заметно. Когда умер второй, положили ему в гроб вторую четверть, и света стало еще меньше. Но еще слабее он стал после смерти третьего, который взял тоже свою часть, а умер четвертый – и наступила опять прежняя темень. Выйдут люди вечером без фонаря и натыкаются друг на друга лбами.

Когда части луны в преисподней опять соединились, то там, где прежде была всегда темнота, стало светлей, и мертвые зашевелились и очнулись от сна. Они удивились, что могут снова видеть; лунного света было для них достаточно, ведь глаза у них ослабели, и они не могли переносить яркого солнца. Они поднялись, повеселели и стали опять жить по-прежнему. Одни из них начали играть и плясать, а другие бросились по харчевням, стали требовать себе вина и напились допьяна; начали меж собой ссориться и браниться и пустили в ход свои дубинки, и все передрались. Шум становился все сильней и сильней и дошел, наконец, до самого неба.

Святой Петр, стоявший на страже у небесных врат, подумал, что преисподняя подняла восстание, и он призвал тогда небесные силы, которые должны были прогнать злого врага, в случае если он напал бы на обиталище праведников. Но враг не явился, и сел тогда святой Петр на своего коня и направился через небесные врата в преисподнюю. Там успокоил он мертвецов, велел им лечь снова в свои гробы и взял с собой луну и повесил ее высоко-высоко на небе.

176. Срок жизни

Когда Господь сотворил мир и собрался определить срок жизни для каждой твари земной, явился осел и спросил:

– Господь, как долго должен я жить?

– Тридцать лет, – ответил Господь, – этого для тебя достаточно?

– Ах, Господи, – ответил осел, – это слишком долгий срок. Ты подумай про мое горестное существование: с раннего утра и до поздней ночи таскать тяжести, носить на мельницу мешки с зерном, чтоб другие ели хлеб, и получать одни только пинки да побои. Сократи мне часть моей долгой жизни.

Сжалился Господь и определил ему жить восемнадцать лет. Ушел осел утешенный, а затем явилась собака.

– Как долго ты хочешь жить? – спросил ее Бог. – Ослу показалось тридцать лет слишком много, а ты будешь этим довольна?

– Господи, – ответила собака, – неужели такова твоя воля? Ты подумай только, сколько мне приходится бегать, ведь такой долгий срок мои ноги не выдержат. А если я потеряю голос и не смогу лаять, и не будет у меня зубов, чтоб кусать, что тогда мне останется? Слоняться из угла в угол да ворчать?

Господь понял, что собака права, и определил ей срок жизни в двенадцать лет.

Затем пришла обезьяна.

– Тебе, пожалуй, хотелось бы жить тридцать лет? – спросил ее Господь. – Ведь работать тебе не приходится, как ослу и собаке, и ты всегда весела.

– Ах, Господи, – ответила обезьяна, – да это только так тебе кажется, а на самом деле иначе. Когда кругом всего вдосталь, у меня не бывает ложки. Я должна всегда делать веселые гримасы, корчить рожи, чтоб смешить людей, а когда они кинут мне яблоко, оно оказывается кислым. Как часто за смехом таятся слезы! Тридцати лет я не выдержу.

И Бог был милостив и даровал ей десять лет жизни.

Явился наконец человек. Он был весел, здоров и бодр, и стал просить Бога, чтобы тот определил ему срок жизни.

– Ты должен жить тридцать лет, – сказал Господь, – достаточно ли для тебя этого?

– Какой короткий срок! – воскликнул человек. – Когда я построю себе дом и будет пылать огонь в моем собственном очаге, когда я посажу деревья и они зацветут и станут приносить плоды и я буду радоваться жизни, – тогда-то я и должен умереть! О, Боже, продли мне срок моей жизни.

– Я прибавлю тебе восемнадцать ослиных лет, – сказал Господь.

– Этого мне мало, – возразил человек.

– Тогда ты получишь еще двенадцать собачьих лет.

– И этого мало.

– Ну, так уж и быть, – сказал Господь, – я прибавлю тебе еще десять лет обезьяньих, но уж больше ты не получишь.

И человек ушел, но был недоволен.

Итак, живет человек семьдесят лет. Первые тридцать лет – это его человеческие годы, они быстро проходят; в эту пору человек бывает здоров, весел, работает с увлечением и радуется своему бытию. Потом наступает восемнадцать ослиных лет; тогда на него ложится одно бремя за другим: он должен таскать зерно, которое кормит других, и в награду за верную службу он получает только пинки да побои. Потом наступает двенадцать собачьих лет; и лежит тогда человек в углу, ворчит, и нет у него больше зубов, чтоб разжевывать пищу. А когда пройдет и это время, наступает, наконец, десять лет обезьяньих; тогда человек становится чудаковатым и слабоумным, делает глупости и становится посмешищем для детей.

177. Посланцы смерти

В стародавние времена шел раз один великан по большой дороге, вдруг выскочил ему навстречу какой-то незнакомец и крикнул:

– Стой! Ни шагу дальше!

– Эх, – сказал великан, – ты ведь козявка, я мог бы тебя раздавить пальцем, как смеешь ты мне преграждать дорогу? Кто ты такой, что осмеливаешься говорить так дерзко?

217